Копия

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КРУЖОК

"Мне кажется, что мы должны, оставаясь посторонними зрителями всего, что делается и пробуется, теперь в официальном и собственно дворянском мире, всех этих конституционных и полуконституционных попыток, которые, разумеется, кончатся ничем, прибавят только беспорядка к существующему беспорядку и, может быть, ускорят неминуемый разгром империи народною силою, мы должны прежде всего крепко между собою соединиться, дабы образовать народную партию и силу сознательную, целесообразную, вне и против официальной силы."

М.А.Бакунин (The Bell, Febr. 15, 1862 г.). Это сказал Бакунин еще в 1862 году. Я не знаю, как отозвалось

русское общество и главное, - как отозвалась русская молодежь на этот благородный призыв благородного человека. А ведь с тех пор прошло полтора года - время не мало! В полтора года можно бы было, при честной деятельности молодежи подготовить народ к той драме, которая скоро и неминуемо должна разыграться в России. В полтора года можно бы несколько послабить щель повязки, которою деспотизм постарался украсить народ, а теперь бы оставалось только сорвать эту повязку и представить народу деспотизм "во всей его наготе", говоря избитой фразой.

Нравственное чувство народа было бы оскорблено этою постыдною наготою деспотизма, следовательно, первый шаг был бы сделан. Но ведь все "бы", а между тем прошло полтора года от призыва Бакунина, и следов этого призыва не видать еще: грустный факт! Приходится опять жаловать, что у нас на Руси ничто доброе и хорошее не прививается.

Всем нам, петербургским студентам, как ближайшим свидетелям всяких подлостей и мерзостей, совершаемых поджившею императорскою властью, не идти же по стопам квасных аксаковских патриотов, студентов московских! Не подносить же нам императорской власти, от которой давно уже смердит мертвечиной, заявления запоздавших верноподданнических чувств, не писать же верноподданнейших писем, подобно тысячам глупцов!.. Немало говорят следующие факты: когда патриотические чувствования забурлили в мелких душонках московских студентов, когда эти неразумные юноши прониклись глубоким самопротиворечием Ивана Сергеевича Аксакова, этого потомка отрасли старинной, светом незабытого и ни в чем невинного, когда под влиянием этого патриотического чувствованьица студенты соорудили бессмысленнейшее заявление его, так когда я говорю все это было, шли два студента в Москве в университет к экзамену. Оба начитанные, проглотившие и Бюхнера и Фейербаха, оба малые неглупые. Ну, так они шли и вели следующие речи:

- Вы подписались под заявлением? - спрашивает один другого.

- Под каким заявлением? Нет, не подписывался.

- Да под заявлением патриотических чувств. А где подписываются?

- В редакции "Дня".

Студент пошел и подписался.

Свиделись они в университете.

- Ну что, подписались?

- Подписался.

- Зачем вы подписывались? Неужели вы согласны с этим заявлением?

- Да как же? Ведь там уже более ста подписей?

- И только? да, только! Более ста подписей, - а еще один подписался: стало сто одна подпись. "Да и кого хотят они этим самым удивить?!" Нет, удивят очень многих! - Между студентами университетов русское общество привыкло видеть более или менее людей со смыслом, а теперь вдруг студент подписывается потому только, что "там уже более ста подписей!" Этакой нелепицы русское общество не ожидало.

Однако "День", как архив вообще всяких безобразий, принял под свое покровительство это заявление. И вот вы можете видеть, в каждом N "достопочтенной газеты" прибавилось еще "столько-то подписей от московских студентов", "столько-то подписей от студентов Горыгорецкого института", "столько-то подписей от студентов Харьковского университета", а от петербургской молодежи ни одной. Вот то-то и утешительно, что из Петербурга нет ни одного голоса в пользу заявления московских студентов, хотя, правда, нет ничего и против этого заявления, а все-таки лучше молчать, нежели соучаствовать.

Замечательно не менее и то, что по поводу помощи ни один петербургский журнал - ни гу-гу! Между тем как в Москве "Русский вестник" и "День" так неутомимо деятельно ратоборствуют пером. Попробовало было "Время" обмолвиться "роковым вопросом" (*) - и подверглось запрещению. Неймется только одному Андрею Александровичу, как отставному служителю Марса. О газетах я не говорю - это их обязанность, хотя за честное служение правде "Современное слово" уже получило величайшее и всемилостивейшее воспрещение.

Но обратимся снова к словам Бакунина: "Мы должны крепко между собою соединиться, образовать народную партию и силу, вне и против официальной силы". Эта народная партия давно уже образовалась. Зачалась она еще в Крымскую кампанию, немалую деятельность оказала по поводу воскресных школ и манифеста 19-го февраля 1861 года, в феврале 1862 года в лице 13-ти человек мировых посредников Тверской губернии она еще раз заявила себя по поводу запрещения Современника" и "Русского слова", она еще крепче сплотилась, вопреки высочайшим ожиданиям. Заключения и ссылка нисколько не вредят ей, а напротив, помогают: молодежь, видя несправедливо деспотические обращения правительства, более и более восстанавливается против него; "так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат." Польский вопрос также не преминул содействовать, хотя, правда, пассивно, этой народной силе; надо, чтобы сила эта умела воспользоваться польским вопросом.

Одним словом, народная партия и сила давно уже существуют в России, хотя, правда, неосязательно, нечувствительно; но она заснула, эта сила, вследствие каких-то одуряющих миазмов, - надо ее пробудить, надо подбить ее на деятельность.

Непонятно только, отчего г. Бакунину кажется, что мы должны оставаться посторонними зрителями в деле преобразования России. Он говорит, что эти преобразования и попытки ни к чему не приведут, прибавят только беспорядка к существующему беспорядку; а я прибавлю, что кроме того они истощат народ, которому уж и так много достается. А дожидаться, когда народ сам поймет, в чем дело и потребует, чего именно ему нужно, надо очень долго, потому что наш народ крайне неразвит и туп на эти вещи. Это не клевета, не нелюбовь к народу, а самая чистая и самая действительная любовь, потому что это правда. Ведь нашему народу было очень тяжко под игом петербургской империи, и они не понимали, отчего ему тяжело, ему надо все вбить в голову петровской дубинкой, палкой, кнутом приказать.

А мне кажется, что мы должны втолковать народу, что эти конституционные и полуконституционные попытки только разорят его, а не принесут ему пользы, что для устранения зловредных миазмов надо вышвырнуть вон гниющую императорскую влать как непосредственную причину этих миазмов; а это не значит быть посторонними зрителями.

"Должны организовать и образовать кружки, - говорит Бакунин, - должны искать и узнавать людей, чтобы знать на кого рассчитывать, когда время придет для открытого действия."

Народная партия уже существует нечувсвенно, духовно, члены этой партии действуют поодиночке, врозь во всех концах России, а что может сделать один человек в таком обширном и глупом государстве, как Россия? самую малость. И хорошо еще, если члены этой духовной народной партии будут действовать, а то ведь тьма есть такого народу: увидел себя одного между сотнею противников, обдумал, подумал, да и порешил на том, что буду, мол, держать нейтралитет, да спокойно со стороны взирать на всякие мерзости деспотизма. Да и может ли быть более удобное время, как время, в которое мы живем, в которое приходится нам действовать, засвидетельствовать нашу любовь к народу и к самим себе.

Польша уже требует своего - Александр хлопочет о восстановлении

императорской власти. Теперь легче, чем когда-либо, объяснить народу

нашему всю нелепицу русской правительственной системы. Легче, чем когда-либо, возбудить в нем антагонизм к этой системе, пробудить в нем сознание своей силы, любовь к самому себе и с помощию его вышвырнуть вон из России гнилую императорскую власть.

Жатва настала, а жнецов нет, или же их так мало, что при усиленном труде они могут сжать только миллионную часть всей нивы. А многих лень обуяла или страх зашиб. Вот для таких-то людей и нужны кружки, кружки поддержат их, ободрят, придадут им силы, желания, и труда, и уверенности. Бакунин знал и понял это и предлагает нам составлять кружки, нельзя согласиться только в том, что не пришло еще время для открытия действия. Нет! Время пришло! Надо открыто учить народ, громко, во всеуслышание, а не тайком, не исподтишка, не из кармана кукиш показывать. Беда вся в том, что нет таких людей, которые бы способны были учить громко, не боясь ни преследований правительства, ни, может быть, сначала преследований даже самого глупого народа.

Давно известно всем, что товарищество везде важно, и в подобных делах, как борьба молодежи с заскорузлыми старыми понятиями и убеждениями, товарищество, или артель, играет и должно играть самую важную первую роль. Из уважения к правде, с горем надо сознаться, что между нынешнею русскою молодежью мало самостоятельных натур, а много слабых, готовых подчиниться чьему бы то ни было влиянию. Эти слабые натуры с большею готовностию подчинятся влиянию своих сверстников, а не людей, уже отставших от современной жизни, раскрывающих им свое узкое миросозерцание. Для этих-то слабых натур и необходимы кружки, которые указывали бы им их же назначение и принимали бы их к себе не с покровительственным тоном, а как своих братий, выслушивали бы их мнения, которые тоже могут быть дельные и подбивали бы их на деятельность.

А как мы будем искать и узнавать людей, как не посредством этих же самых кружков. В задушевной и дружеской компании от глаза дельного и опытного наблюдателя не укроется ни один изгиб, ни один изворот души человека, умственные способности, нигде так рельефно не выказываются, как в спорах с товарищами; все наклонности, пороки и достоинства могут быть коротко знакомы только товарищу. А это в большом размере применимо в отношении к молодым людям. Не спорю: и между ними есть уже испорченные натуры, готовые льстить и надувать товарищей, готовых рисоваться перед ними; но такие натуры легко познаются, они неминуемо откроются и невольно выскажутся в каком-нибудь безобразном поступке. И эти натуры всегда кончают тем, что ставят товарищей в неприязненное отношение к себе.

Необходимость кружков понятна, я думаю, всем: говорить что-нибудь еще об этой необходимости - значит переливать из пустого в порожнее или пережевывать жвачку, как овца, т.е. уподобиться христианам и консерваторам, а это мне и скучно, да и не способен я к этому. Итак, необходимость кружков дознана, а как набрать членов в этот кружок? - вопрос трудный, трудный до того, что редкий может на него ответить без предварительного раздумья, да вряд ли и найдется этот редкий? да много ли найдется и таких, которые и подумавши могли ответить на этот вопрос? Нет, не много. Тут надо следовать отличной русской пословице: "Ум хорошо, а два-три лучше," чего не поймет один, то пояснит другой. Редактор "плодов наблюдений" просит гг. студентов обратить особенное внимание на затруднение, которое может встретиться при выборе членов кружка и принять более или менее деятельное участие в деле устранения этого затруднения. Гг. студенты могут составлять проекты в деле и корпорацию кружка на выбор членов этого кружка, как равно и на способ выбора и отправлять свои проекты по адресу, объявленному в объявлении об издании журнала "Плоды наблюдений". Только надо заметить, что это надо сделать как можно с большею осторожностью, чтоб не навлечь подозрения поганой полиции и, как неизбежного следствия этого подозрения, преследования правительства. Редактор же от себя представляет на обсуждение гг. студентов следующие параграфы.

§1. В первоначальные члены кружка избираться будут лица только коротко знакомые редактору, которых очень немного.

§2. Желающий поступить в число членов кружка должен отнестись письмом к редактору и по прошествии трех недель по рассмотрению кружка будет удовлетворено или отвергнуто его прошение.

§3. Вновь поступивший член должен познакомить двоих из прежних членов с одной третью знакомых своих по большей части студентов.

§4. Когда членов наберется уже достаточное количество, то будут выбираться следующие должностные лица:

а) председатель кружка;

b) цензоры;

с) письмоводитель.

§5. Выбор должностных лиц будет совершаться по большинству голосов.

§6. Обязанность председателя состоит в том, чтобы объявлять о времени открытия заседаний, о месте сборищ, повещать членов о чрезвычайных заседаниях.

Прим. У председателя будет храниться печать кружка.

§7. Цензоры должны наблюдать за действиями командированных членов, а также и за вновь поступившими.

§8. У кассира будут храниться деньги, собранные кружком.

§9. Письмоводитель будет заведовать письменной частью.

§10. Каждый член кружка должен беспрекословно исполнять обязанности, возлагаемые на него советом.

§11. Каждый член кружка должен вести себя осторожно, хотя бы в обществе было только одно постороннее лицо, не принадлежащее к кружку.

Прим. Лица, изъявившие свое желание войти в число членов кружка, будут считаться людьми посторонними до объявления о принятии их в кружок.

§12. Каждый член общества, провинившийся против §11 и попавшийся в руки правительства, отнюдь не должен отрекаться от участия в делах кружка, но тем не менее не должен открывать и членов кружка.

§13. Каждый член общества должен представить отчет о своей деятельности.

§14. Каждый член общества должен непременно являться в определенные сроки на заседания, равно как и на чрезвычайные заседания по повестке председателя. В противном случае должен представить уважительные причины.

§15. На заседания члены должны являться в приличном виде и не дозволять себе ничего грубого.

§16. На заседания члены должны являться непременно к сроку, назначенному председателем. Опоздавший должен представить уважительные причины.

§17. В обществе члены не должны позволять себе ничего противного целям кружка.

§18. Член, провинившийся против §10, будет подвергаться наказанию или штрафу.

§19. Член, провинившийся против §11 и не подвергшийся преследованию правительства, будет подвергаться наказанию или штрафу.

§20. Член, провинившийся против первой половины §12, будет подвергаться наказанию, штрафу или исключению из списков членов.

§21. Член, провинившийся против второй половины §12, поставит кружок в неприязненное отношение к себе и исключится из списка членов.

§22. Член, не представивший доказательств в своей деятельности по прошествии месяца подвергнется штрафу или наказанию, по истечению двух месяцев - тоже, по истечении трех месяцев - исключение из списка членов.

§23. Член, не явившийся как на обыкновенные, так и на чрезвычайные заседания, подвергнется наказанию или штрафу. Не представивший достаточных причин - тому же.

§24. Член, провинившийся против §15, подвергнется наказанию, штрафу или исключению.

§25. Член, не явившийся к срочному часу на заседание, подвергнется наказанию или штрафу. Не представивший достаточных причин - тому же.

§26. Член, провинившийся против §17, подвергается наказанию, штрафу или исключению из списка членов.

Прим. Вообще все наказания определяются советом на первом заседании.

Штраф может простираться от 50 коп. до 10 руб., смотря по состоянию провинившегося и по степени вины. Может быть назначаем двойной штраф. Наказания заключаются или в аресте от одного дня до двух недель, или в воспрещении являться на публичные собрания, как-то: в театры, в маскарады, на гулянья и т.п.; одним словом, наказания будут определяться советом.

За вторичную вину штраф и наказание усиливаются.

Исключенный член, открывший кого-нибудь из членов кружка, ставит кружок в неприязненное отношение к себе.

Деньги. собранные кружком, будут употребляться на жалованья должностным лицам, на жалованье двум рассыльным, на командировку лиц с известною целью, на распространение сочинений и брошюр и т.п.; одним словом, об употреблении денег будет объявляться в "Плодах наблюдений".

§27. Председатель и цензоры будут получать по четыре рубля жалованья в месяц. Кассир и письмоводитель - по два рубля.

§28. Член, оказавший усиленную деятельность, сообразно целям кружка будет получать награды.

§29. Если бедный член кружка не освобожден от платы в университете и если будет деятелен сообразно целям кружка, то по рассмотрению совета кружка может быть внесена треть или половина платы.

§30. По прошествии трех месяцев будут раздаваться призы за брошюры.

§31. Член кружка может брать отпуск на неделю, месяц и два месяца, смотря по тому, какие он представит причины своего отпуска.

Прим. Более двух месяцев отпуск продолжаться не может. За просрочку будет налагаться штраф или наказание. За самовольную отлучку - то же.

§32. Члены кружка будут собираться на заседания через каждые три надели.

§33. Сверх того председатель может назначать чрезвычайные заседания.

§34. Заседание не может быть открыто, если не соберется половины голосов.

§35. Председатель и цензоры имеют по два голоса.

§36. Каждый член кружка может давать свои предложения.

§37. Если по какому-нибудь вопросу голоса разделятся поровну, то он откладывается до следующего заседания.

§38. Если по какому-нибудь вопросу будет три или более разнородных мнений, то вопрос откладывается до следующего заседания.

§39. Когда таких отложенных вопросов накопится много, то могут быть собираемы чрезвычайные заседания.

§40. Чрезвычайные заседания могут собираться еще по вопросам, не терпящим отлагательства.

§41. Заседания закрываться будут по голосу председателя.

Прим. Но какой-либо член может сделать предложение о продолжении заседания и тогда по решенью совета заседание будет продолжаться или закроется.

§42. Каждый член при подаче голоса или вопроса должен приподняться с места.

§43. По решении вопроса письмоводитель должен составить протокол, и согласные члены должны подписаться под ним.

Прим. Протоколы будут объявляться в "Плодах наблюдений".

§44. Заседания должны совершаться как можно более тайно.

О кассе

§45. Доходы в кассу могут получаться следующим образом: а) чрез штрафование членов, b) кружок будет заниматься изданием сочинений как оригинальных, так и переводов, с) если какой-нибудь член поместит свою статью в журнале или издаст ее особым изданием помимо кружка, то некоторая часть его дохода будет браться в кассу.

§46. О расходе говорено уже в примечании к §26. Если к этим §§46 гг. студенты рассудят добавить еще что-нибудь, или если который-нибудь из §§ покажется им неудовлетворительным или неудобоисполнительным, не применимым, то редактор просит отнестись к нему письмом.

Правда, что такая корпорация кружка будет несколько официальна, казенная, так сказать, корпорация, но что делать, когда иначе составить кружок невозможно. Надо сознаться, что немного найдется из молодых людей, которые без этих формальностей не будут уклоняться от целей кружка, а очень разборчивыми нам быть не приходится.

Все, я думаю, заметят также видимое противоречие параграфов моим предыдущим словам "надо открыто учить народ, громко во всеуслышание, а не тайком" и т.д. (стр. 6). Но это противоречие только кажущееся: наша молодежь еще очень слаба умственно, т.е. она не сознает еще своих сил, она не сознает еще, что могут сделать эти силы; кружок укажет ей, даст ей возможность самой себе почувствовать. А для образования такого кружка нужна возможно большая осторожность, чтобы кружок в самом начале не подвергся преследованиям правительства и, так сказать, в самом зародыше своем не был бы загашен. Когда кружок подготовит уже несколько бойцов, которые не побоятся глянуть на свет, которые способны будут учить народ открыто, во всеуслышание, тогда не страшны уже будут преследования правительства; они не будут в состоянии сделать что-нибудь членам кружка, потому что эти члены заслужат уже народную симпатию. Да если бы даже случилось каким-нибудь образом, что кружок был бы рассеян, то это не помешает нисколько не менее деятельным молодым людям собирать новые кружки, еще с большею осторожностью, еще с большею энергиею, и успех тех будущих кружков будет несомненнее. Итак, противоречия в моих словах и параграфах нет ни малейшего, время-то для открытого действия пришло, да нет людей, нет деятелей, и приходится с большею осторожностию образовать кружки, чтобы выставить людей, способных к открытой деятельности, которая не заставит себя долго ждать.

Чтобы прекратить или даже несколько скоратить дальнейшие споры, я тут же попробую отстаивать параграфы от возможных возражений.

Первые 2§§, мне кадется, примутся без возражений.

§§3, как и 4-й, вызовет, пожалуй, обвинение в иезуитизме! а ведь иначе нельзя! если отменить эти параграфы, то в наш кружок могут затесаться люди, которые продадут его ни за грош.

§§5, 6, 8 и 9 - возражений, я думаю, не встретят. §7 относится к 3 и 4-му.

Пожалуй, скажут, что §10 стесняет свободу действий: ничуть! действуйте, как хотите, только сообразно целям кружка, не то - убирайтесь на все четыре стороны - никто не удерживает, никто не обязывает!

§11 со временем должен быть отменен, а в начале необходим, чтобы не обнаружить кружка.

§12. Вот, скажут, рыцарство-то глупое! "Нет, это не глупое рыцарство, а только предикат благородного человека. Чем более благородства и правоты в человеке, тем дела его принесут большую пользу.

§§13 и 14 - форма, без которой невозможно обойтись.

§15. Многие, пожалуй, опираясь на то, что товарищество не должно быть взыскательно, будут являться пьяные на заседания, а этого допустить невозможно.

§16 относится к §14, a 17 подходит почти под одну категорию с 12-м.

Наказания, как видите, везде большею частию штраф, и только в одном случае неприязненное отношение, т.е. смерть.

О правах тут сказано очень мало. Гг. студенты могут некоторые параграфы отменить, а некоторые пополнить.

О заседаниях. Студенты также могут предложить свои мнения.

Доходы кассы, действительно, очень ограничены, но более источников, кажется, нет. Вообще, гг. студенты, если только они захотят сочувствовать делу предполагаемого кружка, могут составить проекты даже на отдельные главы или на полную переделку всех параграфов, если они найдут это нужным. Все, что будет получать редактор по поводу этих §§, то будет объявляться в "Плодах наблюдений".

Я думаю, гг. студенты не останутся холодны и невнимательны к предполагаемому делу; я думаю, что уже прошло время слов!

А если в наш кружок захотят войти и офицеры военной службы, то мы должны принять их тем с большею готовностию, что на солдат никто не может иметь такого влияния, как хороший офицер. А гвардии надо напомнить то время, когда она поставляла и низвергала императриц и императоров. С помощью гвардии и армии легче достичь цели кружка.

1863 г.

6 августа.

(*) О казусной истории [с] "роковым вопросом" мы поговорим когда-нибудь в другой раз.

ЦГИАМ, ф. 16, оп. 73, д. 339, ч. 2, лл. 42-51.